Неумышленное ограбление - Страница 32

Действительно ли Сергей засветился? Когда косметический ремонт кухни был закончен, эта мысль набросилась на меня, как бык-гестаповец на связанную по рукам-ногам партизанку, и стала терзать и мучить. Самым ужасным было сознание моего бессилия — я была твердо уверена, что никакие уговоры и слезы не помогут убедить Сергея отказаться от задуманного, и чем серьезнее будет опасность, тем настырнее станет он провоцировать события вперед, на мины, или до победного конца, или до полного поражения.

В половине девятого среди телефонных звонков «прачечная?», «Люся, это ты?», «станция переливания крови?» раздался один, предназначавшийся действительно мне.

— Таня, это Евгений.

Ах! Неужели этот закомплексованный компьютерный червь все же решил мне помочь?!

— Ты на колесах? Давай сейчас встретимся. Колеса забрал Сергей, но это было не важно.

Я достала дискету, заткнула засигналившего было Антрекота бананом и пулей вылетела на улицу.

В условленном месте меня ждал Евгений Васильевич — неприметный на фоне деревьев и серой скамейки. Он подозрительно озирался, словно представлял собой какую-то ценность для американских разведывательных служб и боялся похищения. Я радостно плюхнулась на скамейку рядом, тоже для проформы повертела головой — будь спокоен, товарищ, хвоста нет, все чисто — и достала дискету.

— Старик, я знала, что ты не такой негодяй, каким пытаешься казаться. Сделай два экземпляра, можно под копирку.

Евгений заерзал на скамейке, его глазки, крошечные за толстыми линзами, сосредоточенно изучали засохший листик на асфальте.

— Извини. Я тебя вызвал не из-за дискеты. Я должен тебя предупредить. После того как ты ушла от меня, появился какой-то тип. Показал гэбэшное удостоверение и стал меня расспрашивать. Зачем ты приходила, что хотела.

Жизнь день ото дня веселее.

— И что ты ему сказал?

— Сказал, что записал тебе тест по английскому.

— А он?

— Спросил, какой марки была дискета, сколько байтов занял тест, попросил показать тест, спросил, есть ли у тебя дома компьютер, — маразм какой-то. Я наговорил ему всякой ерунды, удостоверение-то явно было липовым. Что у тебя на дискете?

— Да так, — кисло промямлила я. — Спасибо, что предупредил. Скажи, если я, например, с одной дискеты переписала что-то на другую, можно ли это потом обнаружить в компьютере?

— Ну если судить по вирусу, который сидит в твоей дискете, а это что-то совершенно новое и неопознанное, то, наверное, можно. Это не проблема. Может быть, в компьютере специально была записана программка, которая уничтожается этим вирусом, и по ее отсутствию можно было определить, что содержимое дискеты сбрасывали в компьютер. Если твоя дискета представляет такую огромную ценность для кого-то, как я понял, то, думаю, он вполне мог записать, разработать специальную программу, чтобы засекать таких любопытных, как ты. Хотя проще было бы просто закодировать ее, подобрать замысловатый шифр.

— Шифр был, — задумчиво сказала я. — Спасибо еще раз, что предупредил.

Так кто же из нас засветился? Серж с его радиоактивным расследованием или я с дискетой, на которой полный список друзей Олега Дроздовцева?

* * *

Сергей домой не пришел, а только дал по телефону ЦУ закрыться на все замки и держать поблизости что-нибудь тяжелое. Так и ночевала-в обнимку с Антрекотом и газовым баллончиком. Всю ночь вздрагивала при малейшем шуме за окном и с ужасом представляла себе, что будет, если наши с Сергеем преследователи объединятся: закидают авиационными бомбами и противотанковыми минами. Одна радость — соседям тогда уж точно не удастся сделать вид, что ничего не случилось: все погибнем.

В среду, то есть через день после обстрела, у нас произошло очередное из ряда вон выходящее событие, которое меня уже не удивило, так как начал вырабатываться иммунитет.

Сначала позвонила Марина, сказала, что нашла склад стройматериалов и может привезти несколько кафельных плиток, чтобы подобрать цвет. Носится со мной, меценатка, как с антикварной панелью из резного дуба. Сейчас такое человеколюбие встречается редко.

— Приезжай без кафеля, — сказала я Марине. — Если будет кафель, то придется отдирать старый и лепить новый. А ты это пробовала когда-нибудь? Естественно, нет. А если нового кафеля нет, то вполне можно обойтись и теми осколками, которые делают нашу кухню особенно неповторимой и своеобразной.

Итак, в половине одиннадцатого я вышла пополнить запас еды. Дверь, легкомысленная идиотка, захлопнула на одну лишь щеколду. Через полтора часа я вернулась (не удалось избежать очереди и в ней — политической дискуссии). У подъезда стоял серебристо-синий автомобиль Марины. Что же, ждет меня, бедняжка, под дверью с двухтонным контейнером кафеля?

Нет, около двери я Марину не нашла — дверь выглядела подозрительно незапертой, и на полу валялись редкие желтые щепки. В прихожей, среди разбросанных вещей, с телефонной трубкой в одной руке и перебинтованным Антрекотом — в другой стояла растерянная Марина и куда-то звонила. Ну все, я больше так не могу!

— Я вызываю милицию, но все время попадаю не туда, — объяснила Марина.

Прыжком, достойным Нуриева, я скакнула к ней, прикрыла грудью телефон и вырвала из рук трубку. Антрекот удовлетворенно вздохнул: «Вот такая у меня хозяйка — стремительная и дерганая, но человек в целом неплохой».

— Не надо милиции, — нервно сказала я испуганной Марине. — Нам здесь только милиции не хватает.

— Да что же у вас тут происходит? Я пришла — дверь взломана, вещи раскиданы, кот висит на обоях, словно гобелен. Посмотри, что украли? Надо все-таки вызвать милицию. Если быстро заявить, то грабителей, возможно, поймают. И про гранату вы зря не хотите сообщить.